«Наркомания неизлечима? Это ложь!» Заявляет известный врач-психиатр, психотерапевт, нарколог высшей категории, руководитель Запорожского наркологического психотерапевтического центра Виталий Иванович Василенко, подтверждая это своей сорокалетней практикой.

– ЛЕЧЕНИЕ наркомании и алкоголизма в нашем центре проводится стационарно на протяжении четырех-шести недель, – объясняет Виталий Иванович. – Это ряд этапов: таких, как детоксикация, сеансы холотропного дыхания, физиопроцедуры, йога, иглоукалывание, групповая психотерапия и супер-стрессшоковая терапия. Все этапы неразрывно связаны между собой и проводятся по авторским запатентованным методикам, разработанным в нашем центре. Коренное отличие нашей клиники от других подобных, я считаю, в том, что мы не просто занимаемся лечением алкоголизма гипнозом, алкоголизма и других видов зависимостей, а реально снимаем психическую зависимость, гарантированно убираем из психической сферы, из мышления и памяти, из подсознания пациента желание употреблять наркотик. Так называемая пациентами тяга (гвоздь, червь) полно­стью подавляется, они забывают чувство «прихода», «кайфа». Главной и по сути определяющей положительный эффект лечения является массивная, суперстрессовая групповая гипнотерапия в виде ееавторитарного варианта.

В медицину привела случайность
ИЗ РАЗГОВОРА с доктором выяснилось, что он о медицине и не мечтал. Родился в Казани в артистической семье. Мать была оперной певицей, отец –
художник. С детства Виталия окружали те­атралы, артисты, музыканты. В 10-летнем возрасте семья переехала в Запорожье, где родители продолжили заниматься искусством. Вполне естественно, что парень получил музыкальное образование. Ему нравился джаз, он подрабатывал игрой и пением в ресторане, играл на фортепиано в большом симфоническом оркестре филармонии. После училища Виталий получил направление на учебу в Гнесинское высшее музыкальное училище.
Но судьба распорядилась иначе. Виталий сломал руку, была серьезная операция. Когда уже вынимали стержни-спицы, помогал хирургу молодой начинающий, но сердобольный врач. Чувствовалось, что он переживает, успокаивает. Виталий подумал: какая это неплохая специальность, пойду в мединститут. И поступил на лечебный факультет. С третьего курса ходил на курсы психиатрии, начал заниматься гипнозом.
– У меня получалось, – вспоминает доктор. – И преподаватели посоветовали серьезно этим заняться. Усердным студентом я не был. Просто память отличная, на ходу все запоминал, успешно сдавал экзамены. Специализировался на психотерапии, после вуза работал в психиатрии. Было мне 28 лет, а ко мне уже приезжали пациенты с разных регионов бывшего Союза. Первые мои больные – зависимые от алкоголизма. И я получал результат. Выздоровевшие присылали других пациентов. Позже я занимался психосоматикой: ДЦП, последствия инсультов. До сих пор результаты лечения являются предметом гордости для меня, когда человек-калека, не способный себя обслуживать, начинает владеть руками-ногами (включаются в организме резервные нейроны, мышцы). Последствия паралича уменьшаются, и человек начинает двигаться без костылей, без посторонней помощи, начинает самостоятельно себя обслуживать.
Наркотик и человек.

Кто кого
– А КОГДА занялись наркоманами?
– Впервые за помощью обратился наркозависимый парень 26 лет назад. Я не хотел брать его, потому что бытовало мнение, что наркомания неизлечима. Я решил взяться, и успешно вылечил парня. Это меня вдохновило. Как и при лечении алкоголизма, применяется суперстрессшоковый метод, который постоянно оттачивается. Сама психотерапия становится все более жесткой и авторитарной. Сеанс проходит на грани предпсихотических состояний. Пациенты во время сеансов находятся в трансовом состоянии, когда по нарастающей в подсознании закладывается психологический блок, убирается наркотическая и алкогольная доминанта, а также разрушается субличность алкоголика и наркомана, тем самым убирается психическая тяга надолго. Наркотик быстро обманывает мозг, чувства, быстро подчиняет людей. Невосприимчивых к наркотику практически не существует. И в то же время практически каждый может излечиться.
Проще сказать: это неизлечимо. Но если человек мотивирован, то из головы убрать зависимость реально, хотя и очень трудно, ведь сеансы крайне мучительны. Наркотики делают человека рабом. Это как заноза, как гвоздь сидит в голове. И через какое-то время человек перестает собой управлять. Таким людям по утрам даже не хочется просыпаться – все кажется серым и страшным. Надо искать деньги любым путем (украсть, обмануть), чтобы приобрести новую дозу. Наркотик разрушает и тело, и разум.
– Бывают все-таки наркоманы, которых вы не беретесь лечить?
– Если пациент не хочет, я не настаиваю. Вот вчера выписал двоих, которые не хотят трезвой жизни. Я обещаю: «Мы убираем тягу из памяти», что считается невозможным. Но если реально вижу, что человек не желает лечиться, а хочет продолжать жить под кайфом, не настаиваю. В этом случае, я считаю, надо поступать честно, а не говорить, как некоторые: «Можно вылечить любого». Это ложь. Вылечить можно только того, кто этого хочет. Сегодня, когда под моим началом работает больше учеников, количество выздоровевших пациентов составляет
70-75 процентов.